Тщательно протерев ветошью затвор, Гарса присоединил ствольную коробку. Потом закрыл крышку и взглянул на Мартина, который шомполом с намотанной на него тряпочкой чистил ствол своего винчестера.

– Сегодня уж не пригодится.

– Мы в Мексике, – ответил инженер и, зажмурив один глаз, проверил чистоту ствола на просвет.

Положив его на стол и начав сборку, он вдруг поймал на себе взгляд Гарсы.

– Что такое, майор?

– Да ничего… Просто смотрю и дивлюсь, как же ты изменился.

– К лучшему или к худшему?

– К лучшему, конечно. – Гарса протер свое оружие тряпкой и добавил: – Вспоминаю, как мы с тобой познакомились.

– «Банк Чиуауа», – сказал Мартин.

– Именно.

– И бедного дона Франсиско Мадеро.

– Убитого этими гадами.

Майор продолжал приветливо разглядывать Мартина, и тот заметил, что и майор изменился со времен Сьюдад-Хуареса: голова и усы стали совсем седыми, а шрам теперь терялся среди морщин, во всех направлениях пересекавших бронзовое лицо. Но сильней всего сказалось время на выражении его глаз. Теперь в них застыла усталая покорность судьбе.

– Ты был тогда совсем юнец по виду… – пустился он в воспоминания. – Живой такой… Все тебе интересно, во все нос совал…

– А теперь?

– Не умею тебе сказать, но знаю то, чего не говорю.

– Я твой друг?

Майор взглянул на него с упреком, словно этот вопрос был для него обиден:

– Ты, парень, мне больше чем друг… Ты мне как брат.

– Это честь для меня, майор.