Мы прибыли на причал через несколько минут после того, как «Королева Елизавета», которая была переоборудована в военный транспортный корабль, отплыла обратно в пролив с пятью другими кораблями для транспортировки, последовавшими за ней. На пирсе было еще более многолюдно, чем в метро, и мы толкались туда-сюда, как человеческая волна.

– Боже, Лили, я так волнуюсь, что, кажется, сейчас описаюсь. – Сюзан привстала на цыпочки, смотря во все глаза. – Ох, Лили. Я забыла про Чарли. Вот как я распереживалась. Хотелось бы, чтобы он тоже возвращался домой.

– Да, мне тоже, – сказала я. – Но это твой день. Будь счастлива.

Молодой человек Сюзан одним из последних сошел с корабля, и Сюзан была уже почти готова сдаться. Она была в ужасе, что что-то пошло не так, что он пропустил отправку, был ранен в самую последнюю минуту. Но вот он наконец подошел к нам, высокий и долговязый, с улыбкой от уха до уха. Когда он заключил Сюзан в объятия, подняв ее с земли, я растворилась в толпе. Когда-то Отто точно также подхватил меня. И поднял в воздух. Отто, живой или мертвый. Где же ты?

Вскоре после я снова увиделась со Скиап на улице Ист 55, перед отелем «Сент-Реджис». Если немцы захватили «Ритц» в Париже, то французы, оказавшиеся в изгнании, захватили «Реджис» в Нью-Йорке, и я иногда приходила туда и сидела в одиночестве в баре, лишь бы послушать французскую речь.

Скиап расхаживала взад-вперед, сердито куря сигарету, ее каблуки стучали по тротуару, шляпа-тюрбан съехала набок. Она была одета необычайно просто: серый льняной костюм с очень скромным количеством украшений.

Я застыла, разрываясь между удивлением, радостью и неверием.

– Скиап?

– Лили? Это ты! Дружеское лицо как раз в тот момент, когда это необходимо. Но что на тебе надето?

Она одарила меня тем самым старым парижским взглядом, который говорил: «Это совсем не дело». На мне было старое пальто с потрепанным воротником поверх рабочего халата, который я не удосужилась снять перед прогулкой, необходимой, чтобы проветрить голову от паров скипидара.

Скиап постарела более чем на годы. Ее лицо покрыли морщины, уголки рта опустились в грустном выражении разочарования, вокруг глаз виднелись огромные синюшные круги, которые усугублялись слегка размазанной тушью.

– Ты сдалась, – процедила она. – Выглядишь ужасно. Женщины не должны сдаваться, не должны позволять себе опускать руки независимо от обстоятельств. Есть время выпить?

Она казалась нервной, постоянно оглядывалась через плечо, а затем опускала взгляд вниз, как ребенок, который боится, что его найдут разгневанные родители. Исходя из этого, я поняла, что что-то не так, потому что Скиап никогда не боялась.