– Я слышала, что она попала под массовые аресты в Вель д’Ив. Такая красивая женщина. Невыносимо думать об этом. Они с твоим братом были чудесной парой. Все оборачивались, когда они проходили мимо. – Скиап вздохнула и еще раз сжала мою руку, прежде чем отпустить. – Нельзя сдаваться. Вот. Возможно, тебе будет интересно. Там есть статья обо мне. – Она сделала паузу, задумавшись с тем же выражением, которое обычно появлялось на ее лице в парижском офисе, когда приходилось выбирать что-то из лотков с чудесными пуговицами ручной работы. Она собралась с мыслями и протянула мне номер журнала «Женщина сегодня». – И еще кое-что интересное для ознакомления.

Когда она ушла, я заказала еще выпить и начала листать журнал. Вот и она, на странице 26, в причудливом костюме, напоминающем гигантскую птичью клетку. Это был хороший рекламный снимок, но я не была уверена, что этот костюм заставит многих людей заинтересоваться ее особым стилем в одежде.

Я продолжала листать, потягивая свой напиток. Предпоследняя страница была загнута и помята. Это была страница с фотографиями, новостями со всей страны, и там был снимок немецких военнопленных, содержащихся в лагере в Массачусетсе, в правом верхнем углу.

Британцы взяли так много пленных, что не смогли интернировать их всех в Англию, поэтому тысячи были отправлены в Соединенные Штаты. Теперь, после окончания войны, заключенных в конечном счете предстояло репатриировать. «Тем временем, – писал журналист, – жизнь продолжается, и для некоторых из них она стала намного лучше, чем в Германии. Взгляните на эту группу немцев (фото выше), наслаждающихся концертом в комнате отдыха».

За клавишами сидел Отто.

Я поставила бокал и поднесла журнал поближе, не веря своим глазам. Это был Отто. Я дотронулась указательным пальцем до его лица, вспоминая мальчишескую мягкость его кожи. Отто, живой, в Штатах.

По классической технике масляной живописи влажная краска наносится поверх сухой. Каждый слой должен созреть, прежде чем будет нанесен следующий. Все слои моей жизни до этого момента были готовы к следующему.

Но оставался еще один невысохший слой, другого цвета, все еще в ожидании.

Ждал ли меня Отто? Или война уничтожила нас вместе со многим другим?

20

20

– Сперва несколько вопросов, – сказал охранник. – Документы, пожалуйста. Кем приходитесь заключенному? Доступ только членам семьи.

– В этом нет никакого смысла. Он немец, поэтому, если у него бы и была здесь семья, они были бы интернированы, не так ли? Как они могли бы попросить о встрече с ним?

– Как вы вообще узнали, что он здесь? – Он с недоверием взглянул на меня и перевернул папку на своем столе чистой стороной вверх, просто на случай, если я шпионка и особенно хорошо разбираюсь в чтении вверх ногами.