– Как наш багаж? Вы просто сделали так, чтобы он исчез. Только трость вернули, всю битую-перебитую. Остальное отправили саперной бригаде? И думаете, я помогу вам отправить этих милых людей туда же? Дудки!

– Скоро вы получите свой багаж. А теперь скажите, пожалуйста, имена. – Как будто дает взятку.

– Чанда. Али Анвар. Какое тебе дело до остальных?

На следующий день багаж вернули. Мама подскочила к своей сумке и открыла ее.

– Моя статуя. Где моя статуя?

– Ее пока изучают. Она очень старая. Она останется там, откуда она.

– Я тоже очень старая. Останусь там, откуда я. Мальчики, – обратилась она к охранникам с «Калашниковыми», – закажите мне щипчики для ногтей.

19

Кто эта женщина? Я не знаю ее. Каждый день новая история. Как так может быть? Это с возрастом что-то расхлябалось внутри?

Это я расхлябалась. Не могу разглядеть, как каждый день она принимает новые обличия. Не могу терпеть эти бесконечно меняющиеся оттенки настроения. Теперь я даже не знаю, кем она назовет себя в следующее мгновение. Я все время живу в сомнении.

Как она стала такой? Как за одну жизнь кто-то может быть столькими вещами сразу и плыть в настолько разных направлениях?

Она была моей матерью. Я была ее опорой в старости. Взяв ее за руку, я привела ее на эту сторону. Когда я успела запутаться в подоле ее струящейся абайи, который она тащила, куда ей вздумается? Куда она привела меня? С кем только она не встречалась и кого только не втянула в эти безумные поиски! В Карачи была какая-то подруга – отправилась к Аллаху, а дочь ее где-то в Синде, там мы узнали, что ее двоюродный брат по матери был переведен в Пешавар, и нам надо с ним встретиться.

В Пешаваре выяснилось, что он отправился в командировку, так она настояла, что времени нет и нужно ехать за ним. И мы оказались на той дороге, про которую чиновники говорят, случись что, смерть, несчастный случай, они ответственности не несут. Ни капли не сомневаясь, она пробралась в это опасное место под названием Хайбер. После Джамруда – Хайберский проход, и мы брошены на милость пуштунов. Убийства, грабежи и разбой – вот обычаи этих мест.

Я сдурею от страха. Но ее – а кто она? – страх и пальцем не тронет.

У меня не осталось даже тени надежды. Я поехала с мыслью, что хорошо бы немножко порадовать ее на излете жизни. На излете ее жизни, но не моей.

Я обманулась. Мне казалось, что веду ее, показываю дорогу. Я заблуждалась. Все думала, ну ладно, всего-то, хорошо, и это тоже, пусть, подставлю плечо, а здесь бесконечная цепочка – одно цепляет другое, и везде нужно поддержать. Спросишь: «Далеко еще?», отвечает: «Вот уже, почти пришли». Каждый раз «вот уже, почти пришли». Раз за разом «вот уже, почти пришли».