К. К. знает? А Старший знает? Знали бы, что-то предприняли бы уже. Пройдет еще несколько дней, пока спохватятся, где мы, что мы и когда вернемся. К тому времени эти четыре охранника уже изрешетят нас.

Только и ждут этого с первого дня. А ты все время трясешься, когда же тебя поджарят. Все кружат над нами. Ночью, когда мы идем спать, сторожат у двери. Стоит только сомкнуть глаза, как выскочат и будут палить без остановки. С каждой пулей я буду падать все ниже. Какая же прикончит меня? Кто посмотрит в мое мертвое лицо? К. К.?

Почему стала так скучать по тебе? Почему мы не скучаем по тем, кто рядом? В следующий раз, когда будем идти рядом, каждый миг буду смотреть на тебя так, как будто тебя здесь нет, и тогда не совершу ошибку, отстраняясь или пренебрегая твоими словами. Буду все время прикасаться к тебе. Ведь этого ты хотел от меня.

Почему мы хотим прикоснуться друг к другу не в одно и то же время?

А эта женщина, которая не думает ни о ком, кроме себя самой? Неужели Мама не видит синяки у меня под глазами? Она даже попросила принести нам зеркало, чтобы я переживала каждый раз, когда смотрелась в него. Посмотри, какими грубыми и шершавыми стали мои руки! А этот волос, торчащий из носа, теперь не могу даже ножнички попросить, чтобы отрезать его. Он бесит тебя, но что поделать? Где твои ножницы, К. К., в гостиной? К. К., если бы ты увидел меня сейчас, весь твой пыл угас бы. Брови срослись в сороконожку. Густые усы. Здесь я превращаюсь в мужчину. Еще и старого. Полюбишь этого обрюзгшего, побледневшего скуко-женного старика? Черта с два!

Да и они наверняка видят в нас разбитых, сломленных женщин. Наивных и несмышленых. Никаких не шпионок и диверсанток. Но эти две страны… бесконечное соревнование в безумии. За что угодно могут призвать к ответу, отомстить, потребовать выкуп.

А эта Мама, которую я всегда считала Моей Мамой, взялась усложнять даже то, что совсем просто. Без визы. Потом отказывается выдавать людей, помогавших нам. А я знаю их только как дядя такой-то, дядя сякой-то, брат того-то, да и если бы захотела, не смогла бы свидетельствовать против Маминой воли. Еще статуя эта. Которую она нашла здесь, еще одна такая же в музее Лахора. Древняя статуя, национальное достояние, а она присвоила и разгуливает с ней как ни в чем не бывало. Они не возвращают, а она негодует и требует. Да господи, забудьте! Спасите свою и мою жизнь. Поедем обратно.

– Обратно? – сказала она. – Так я вернулась обратно. Мне нужно встретиться с Али Анваром.

«Али Анвар, Али Анвар», – только и слышу я. Расстраиваюсь и пытаюсь изгнать его из своей головы. Да кто бы он ни был. Только оставьте нас в покое.