На плакате у входа она выглядит не так сексуально, как раньше, с какой стороны ни посмотри. Теперь она – просто пожилая женщина, которая явно старше шестидесяти, в вызывающем кожаном наряде. Ее лицо освещено не очень удачно, накрашено и, похоже, подтянуто, но не так, как у Мадонны, – видимо, не хватает денег, или, может, ей просто все равно.
Она продолжает исполнять свои старые песни и принимает те же провокационные позы в залах, где тридцать пять лет назад не выступила бы даже группа у нее на разогреве. Кто знает, возможно, это ей по-прежнему нравится, и дело не только в деньгах. Примечательно то, что на афише ее лицо не попытались омолодить. Надеюсь, ее фанаты не стоят того, чтобы она использовала ботокс и другие инъекции. Это делает ее интересной спустя тридцать пять лет даже для такой, как я, – ее естественность, легкая вульгарность, возможно, даже самоирония. Я смотрю на себя и ощущаю, что выгляжу ужасно.
Быть может, эти мальчишки остаются верными Ким Уайлд именно потому, что она, хоть и пытается скрыть возраст с помощью костюмов и удачных ракурсов, все же не прячет его полностью, не скрывает прошедшее время, которое для них самих пролетело так же быстро? Мне хотелось бы проверить свою теорию, хотелось бы увидеть, как Ким Уайлд выходит из зала в спортивных штанах, с блестящим от увлажняющего крема лицом, с завязанными резинкой обесцвеченными волосами – обычная женщина пенсионного возраста, фанаты которой сами недавно вышли на пенсию или скоро выйдут, – и садится в автобус для гастрольных туров, на аренду которого все еще хватает денег.
Но увы, Ким Уайлд не появляется. Вместо нее из зала выходит организатор и просит фанатов разойтись по домам. В качестве утешения он раздает заранее подготовленные карточки с автографами. Интересно, что смогло удержать Ким Уайлд от встречи с этими мужчинами, от того, чтобы подарить им улыбку на селфи, если даже спустя полжизни – несмотря на детей, семью, работу и грядущую пенсию – они все еще ее обожают.
335
Понятия не имею, как в мой шкаф попала книга Жоржа Перека о пространствах – та самая, которую Ютта посвятила Габи 8 сентября 1994 года в Берне. Какая Ютта, какая Габи, почему именно в Берне? Даже имя Жоржа Перека мне незнакомо, хотя его книга уже много лет живет со мной в одной комнате. Из биографической заметки я узнала, что он родился в 1936 году в Париже в семье польско-еврейских иммигрантов. Перек, следуя традиции серьезных юмористов (таким человеком я тоже хотела бы быть, а еще лучше, наоборот, серьезной, но способной шутить), стал культовой фигурой только после своей смерти в 1982 году. Возможно, он и по сей день остается культовой фигурой, а я этого просто не заметила? Среди его книг: «Жизнь, способ употребления», а также роман, в котором нет ни одного слова с буквой