Дым, пластами проплывая мимо, пританцовывает в воздухе ночного рынка. Я шумно тяну суп из миски, полной широких квадратиков плоской рисовой лапши, – несладкая закуска, которую заказала мне Фэн. Мы здесь вдвоем – сидим на лавке и наблюдаем, как дети играют с собакой. Они сидят на корточках и хихикают над болтающимися шелковистыми собачьими ушами.

Потом один из детей вскакивает и начинает кричать:

– Agong! Agong!

Мать спешит к ним, чтобы утихомирить. Она выдает длинную вереницу слов, но мне не удается их расслышать. Она выглядит обезумевшей.

– Что происходит? – спрашиваю я Фэн.

– Девочка говорит, что видит дедушку. А ее мать отвечает, что это невозможно.

– Почему?

Фэн пожимает плечами.

– Мать говорит, их дедушка на небе. «Нет, не на небе», – возражает маленькая девочка. «Откуда ты знаешь?» – спрашивает ее мама.

Девочка трясет головой.

Всего через несколько часов сорок седьмой день подойдет к концу.

– Маленькая девочка говорит: «Потому что на небо отправляются только ангелы». А теперь… мать отвечает, что их дедушка и есть ангел. Но девочка ей не верит.

Мы молча наблюдаем, как мать уводит девочек прочь. Та, что постарше, – она и устроила сцену – оглядывается через плечо, не прекращая глядеть куда-то вдаль.

– Дети знают истину, – очень тихо произносит Фэн.

Я поворачиваюсь к ней.

– В смысле? Что ты имеешь в виду?

– Они еще не научились жить с пеленой на глазах. Эта привычка приходит с возрастом. Дети всегда точно знают, что они видят. Именно поэтому духи не могут от них спрятаться.