– Из Буковины? – спросил я для порядка, отлично зная, что салахоры всегда оттуда.

– Оттуда, морэ.

– А здесь к кому?

– Ни к кому. К тебе! Я голодный как волк.

– Ну угощайтесь!

Если б не усталость, они просияли б!

Я поделился, чем оставалось – печеной картошкой да пресным караваем. Негусто, конечно, но Выдра сказал:

– Харчи – тощие да на воле. Спасибо, Дэвла, за эту встречу!

Каравай был непочат, и салахоры терпеливо ждали, пока я первый отломлю кусок.

– Меня зовут Драго, сын Брэтиано. Из Христофоровых. Мы лошадники.

– Лошадники? Здорово. Я коня вижу – кровь меня жжет!

– Не скамейки ли делаешь?[99] – я его об этом спросил напрямик, только чтобы понять – серьезно он мне доверяет или что. А он тоже не дурак: глаз повернул – и будто им щупает: каков, мол, я есть; что мне ответить.

– По-честному, морэ?! И это было. Ты за коней золотом платишь, а я ветром плачу.

Отчаянный парень. Чего-то уж задумал, если карты открыл. У воров ум меткий – без цели не стреляет. Эти конокрады… Им сам черт не брат! Им душу загубить что за королевскую дочку, что за понюшку табака – разницы нету, а мне разница есть, мне Воржу надо сыскать, но все же интересно – вдруг он что предложит?

– Давно из Буковины?

– Наверное, с год, – ответил Выдра.

– Указ-то слышал?

Мы помолчали. Молчать рядом с Выдрой было приятнее, чем с самим собой. Вместе хорошо – один хлеб кусать, одну боль делить. Все цыгане братья. Братья по несчастью.

Свою долю картошки Антощ отдал сестре. Меня это тронуло – заботливый брат.

– Слушай, Выдра, а ты случайно не встречал Кирилешти? Это кастрюльщики.