1856: Даргомыжский завершает «Русалку»

«Русалка» Даргомыжского никогда не пользовалась такой международной известностью, как другие произведения Пушкина, перенесенные на оперную сцену: «Борис Годунов», «Евгений Онегин», «Пиковая дама» и даже пара «маленьких трагедий», положенных на музыку. На английском языке премьера «Русалки» в концертном исполнении состоялась только 2015 году[247]. Гораздо более известна одноименная чешская опера Антонина Дворжака (1901). В духе Ханса Кристиана Андерсена, чешских волшебных сказок и «Das Donauweibchen» Генслера на венской сцене Дворжак рассказывает похожую на «Лебединое озеро» историю о любви морской русалки к принцу, которой способствуют злые духи и препятствует ревность невесты-соперницы. Некоторые мотивы в ней представляются общеевропейскими. Чешский принц также под действием чар возвращается к водной обители своей первой возлюбленной; водяная дева дарует ему искупление (и прощение) несущим смерть поцелуем. Однако у Дворжака отсутствуют характерные мотивы русской фантастики Пушкина, как городской («Пиковая дама»), так и основанной на фольклоре. К ним относятся переход из мира смертных людей в некое иное состояние, в равной степени реальное (то есть подчиняющееся тем же этическим законам, что и этот мир); путь познания для героя, ставший возможным благодаря сверхъестественному, но не полностью зависящий от него (поразительные события также можно объяснить материальными причинами); и, наконец, моральная победа женщины, если не в физическом, то в духовном плане. В этой статье высказывается предположение, что Даргомыжский в конечном счете в точности сохранил эти «психологически достоверные» пушкинские мотивы, усилив их за счет возможностей музыки.

Композитор начал работать над оперой (и над музыкой, и над либретто) в середине 1840-х годов и продвигался очень медленно. В бумагах Даргомыжского сохранились четыре варианта словесного текста; один из них представляет собой полностью законченное либретто, но оно существенно отличается от того текста, который был положен композитором на музыку и исполнялся на премьере. Остальные три варианта – планы, более или менее проработанные, но ни один из них не написан почерком Даргомыжского [Пекелис 1951: 65–67]. Ранние варианты оперы имеют финалы весьма далекие от драмы Пушкина. (В 1850-х годах была возобновлена постановка кассового хита «Днепровская русалка», и можно заметить сходство между сюжетом Краснопольского и ранними набросками Даргомыжского.) Небезынтересно, что Дочь Мельника сначала звали Татьяной, а не Наташей. В двух вариантах Князь становится водяным богом, его брак с Русалкой, заключенный в подводном царстве, освящается, и жизнь продолжается после смерти. В четвертом варианте Даргомыжский пытался изменить даже сцену утопления: Дочь остается в живых, чтобы появиться на свадьбе Князя и швырнуть ему в лицо свой головной убор, а в воду бросается уже после, в какой-то неуказанный момент.