— Ну ладно, ладно, дорогая сестренка. Не думай, что я в самом деле такая уж распущенная. Мой друг не из числа этих мясников. Интеллигент, из бывших, проживающий остатки капитала, когда-то весьма значительного. Живем скромно, тихо, как два смирных старичка, хотя это слово относится только к одному из нас. А там… что будет, то и будет. Кроме того…

— Что ты хотела сказать?

— Это он помог с твоим приглашением.

Мария горько улыбнулась. Ситуация выглядела куда более нелепой, чем можно было представить. За поездку нужно благодарить даже не Лялю, а ее тронутого молью мецената-поклонника.

Импресарио, пригласивший ее, снял в аренду помещение одного из театров на набережной Независимости и, воодушевленный прибытием Марии, собрал довольно внушительную труппу. Сразу же начались репетиции. Мария согласилась дать два представления «Чио-Чио-Сан» до поездки в Кишинев, и один, а может, в зависимости от обстоятельств, два на обратном пути. И чтобы все устроить заранее, решила купить билет до Кишинева, чтоб сразу же после второго спектакля отправиться туда. Но разочарование, которое она вскоре испытала, превзошло самые горькие опасения, какие только можно было вообразить, еще когда она намечала эту поездку дома, в Берлине.

Женщина, выглянувшая из окошка кассы, услышав, что ей нужен билет до Кишинева, потребовала предъявить удостоверение личности, затем, с любопытством повертев в руках заграничный паспорт, спросила:

— А пропуск у вас имеется?

— Какой еще пропуск?

— Билеты в Бессарабию или Транснистрию[56] продаются только по пропускам или лицам, посылаемым в командировку. У вас нет ни того, ни другого.

— Но я там родилась. Там мой дом, родители…

— Из вашего паспорта этого не видно.

На этот раз помочь ей не мог никто. Даже Лялин меценат, который к тому времени был представлен ей и который, вопреки словам о нем Ляли, оказался импозантным, цветущим мужчиной. Ее прошения одно за другим отклонялись, и никто не пытался вмешаться, чтоб помочь ей.

— О чем вы говорите, уважаемый? — возмутился один из высоких чинов, когда его попросили сделать исключение. — Накликать беду на свою голову! Да ни за что на свете!

— Это же известная певица.

— Тем более! Поди разберись, что у нее внутри!

— Но ведь приехала из Германии…

— Ха! Из Германии! А сама родилась в Бессарабии. Авантюристка! Мата Хари! И именно сейчас, когда эти все время «выравнивают» линию фронта, будь он трижды проклят! Мерси. Попасть под военно-полевой суд! И так не могу представить, каким образом выпутаемся из всего этого свинства, в которое нас втянул маршал, будь он неладен, негодяй!