Калей фыркнула:

– Потому что в итоге всей этой заварухи мне хотелось бы видеть тебя живым.

Амир заморгал.

– Ты настоящая заноза, Амир из Ралухи, но не стану отрицать, что ты человек, к которому этот мир отнесся несправедливо. Я не согласна с твоим видением выхода, как и не поколеблюсь убить тетю ради спасения Врат пряностей, как ты справедливо предполагаешь. Но я хотела бы сохранить жизнь тебе, если смогу. Ты открыл мне многое, о чем я не знала, и много такого, что пришлось мне по душе. Можешь считать меня бессердечной, но я искренне благодарна тебе за последние несколько дней. И если это близкие тебе люди, – она кивнула на кружок, собравшийся возле Илангована и Карим-бхая, – то мне хотелось бы сохранить жизнь им тоже. Плохую ты окажешь им услугу, оставаясь здесь. Я видела твое сердце, знаю мысли, пульсирующие у тебя в голове, так что не заблуждайся: Уста непременно задействуют средства защиты, и я – одно из них. Просто… живи. И не вставай снова у меня на пути.

Амир сам не знал, почему улыбается. Она дала однажды клятву убить Мадиру и спасти Уста, но он все равно улыбался. Врата, как же славно разговаривать с настоящей Калей, племянницей Мадиры, а не с деревянной куклой из юирсена.

Он согласно кивнул:

– Скоро стемнеет. Выходим завтра на рассвете. Позволь мне попрощаться со своими.

Той ночью Амир предложил разделить остававшиеся у него лепешки-тепла с Карим-бхаем и прочими. Они отплыли из Джанака только с запасом сухарей в жестяной банке. Нет смысла делать запас провизии для людей, стоящих на пороге неминуемой смерти. Но стоило пиратам пересечь Завиток, сухари исчезли за считаные часы. Бедолаги мешали опилки с крысиным пометом и шатающимися зубами глодали кожу, которой обшивали реи кораблей, с тревогой ожидая прихода цинги.

Вот почему простые тепла, захваченные Амиром и Калей из Джанака, способные храниться по две недели, оказались пищей богов.

Они молча жевали угощение, наконец Карим-бхай не смог уже больше сдерживаться:

– Не верю, что это был Бессмертный Сын, хо.

Кое-кто из вратокасты вздрогнул от этих слов, и Амиру хватило здравого смысла не пытаться развеять их страхи. Правда заключалась в том, что он был напуган не меньше. Сбежать от одного Бессмертного Сына, затем найти труп другого – все это не вселяло надежд на выживание во Внешних землях. Вопрос теперь состоял в том, насколько глупо и дерзко будет с его стороны продолжать это путешествие. Чем-то все это закончится?

С другой стороны, Карим-бхай выжил. Старый носитель обманул смерть, поджидавшую в Завитке, и теперь вот покуривал и посмеивался, сидя в месте, которое прежде считал непригодным для жизни.