Амир положил руку ей на плечо:

– Самое время тебе перестать наконец видеть в нас тех, кто расплачивается за грехи наших прошлых рождений. Теперь ты знаешь, на что мы способны. И чего хотим.

– Тебе еще предстоит прорваться через Маранга. А потом Уста.

– Ты заглядываешь слишком далеко вперед. – Амир улыбнулся. – Сначала мне нужно попасть в Иллинди.

– Попадешь, – заверила его Калей. – Отсюда меньше дня пешком. Ты дойдешь. Я… когда я увидела, как на меня пикирует Бессмертный Сын…

– Все в порядке. Без тебя я не смог был пережить первый день во Внешних землях. И второй. И третий. Ты спасала меня все время, Калей. Я не как мой отец. Мне не обойтись без помощи. И еще мне нужна была карта, но я был дураком, когда не признавался, что боюсь самостоятельно идти по карте по Внешним землям.

Калей кивнула, но потом снова зашлась в приступе кашля. Карим-бхай поднял девушку и закинул ее руки себе за плечи. Она потяжелее тюка со специями, подумал Амир. Но спустя какое-то время Карим-бхай справился. Он пошатывался под ношей, но не сдавался, желая убраться с моста прежде, чем вернется Кука.

– Иди, пулла. Поторапливайся. И… – Старик улыбнулся, показав блестящие белые зубы. – И сделай это для Чаши.

Глава 28

Глава 28

Большую важность имеет извечный спор, является ли вкусное блюдо заслугой умелого повара или правильно подобранной специи.

Время сбилось с пути, пока Амир сидел на корточках на заре, прячась в высокой траве. Увитые плющом стены Иллинди высились футах в двухстах впереди, утыканные часовыми и лучниками. Калей уверяла Амира, что они зоркие, как сова в ночи, и достаточно намека на шум, чтобы его источник оказался пригвожден стрелой.

Амир не испытывал желания быть пригвожденным.

Когда поредела окутывающая даль дымка и из тумана проступили очертания горы Илом, Амир не поверил собственным глазам. В те горько-сладостные мгновения агонии он как-то не задумывался, что в конце пути его ждет награда.

Теперь он в первый раз увидел Иллинди. Во всей его красе под алыми лучами рассвета. Стены уходили на сотню футов ввысь, с колоннами, встроенными в башни с куполообразными крышами и крытыми галереями, скрывавшими тех, кто располагался в них, от глаз наблюдателей снаружи.

Неудивительно, что Мадира с такой одержимостью говорила про стены.

С первыми лучами рассвета камни стали светлеть. Гасли факелы. Амир смутно видел вдали очертания куполов, шпилей и зубцов на стенах. Между лугом с высокой травой и воротами был перекинут через ров широкий мост в обрамлении шестов с шафранового цвета флагами. Ворота, к которым он вел, были добрых тридцати футов в высоту: из красного и темно-желтого песчаника, внутренние части сводов отделаны мрамором, на вершине арки – обсидиановое мозаичное изображение огромного тигра. Повсюду из-за стен выступали шпили минаретов. От одного этого зрелища по коже у Амира побежали мурашки.