Амир вздохнул и забрал шамшир:

– Потому что ему приходится выслеживать собственную сестру. Не так-то просто человеку нести подобную ношу на плечах, да еще и лично вникать во все мелочи. Вот почему он и выбрал толкового послушника вроде меня, чтобы я следовал за ним и учился, а заодно исполнял всякие поручения при нужде.

Это сработало. Слово за словом Амир добрался до их сознания, взывая к их чувствительной совести. Амиру было жутко жалко этих двоих, но время решало все.

Дрожь прекратилась. Амир присвистнул с облегчением. Юирсена вышли из пещеры, чтобы взобраться на вершину горы Илом. К Вратам пряностей.

Он протиснулся мимо Макун-кунджа и Сибил-кунджа. Потом остановился у выхода и посмотрел на них:

– Вы ведь постоите на страже, правда?

– Снаружи от Уст? – Макун-кундж просветлел от такой чести. – Будем стоять насмерть.

Сибил-кундж кивнул:

– Ни единой души не пропустим.

На это обещание Амир особо не полагался, но охотно верил в искренность их намерений.

Они шли по дороге, по которой только что промаршировали солдаты. Грунт после них стал неровным, ноги перемесили жидкую грязь, воздух в пещере приобрел запах пота, стойкий, как вонь дерьма. В какой-то миг в голове у Амира прорезался голос Уст; подобно громогласному призыву, он расколол череп, пронзив его болью.

Молодой человек перешел на бег. Сначала в воздухе витал запах куркумы, затем кумина и имбиря, а следом мациса и муската. Словно базар раскинулся вдоль стен пещеры, где на всем неровном пространстве дороги среди камней и расселин были рассыпаны для сушки и вяления разные пряности.

Пещера казалась бесконечной. Как далеко успели продвинуться юирсена? Их целая армия, и им предстоит взобраться на самую вершину горы.

Свет то усиливался, то слабел. Затухающий топот юирсена заставлял сердце Амира биться чаще. За ним, пыхтя от натуги, бежали Макун-кундж и Сибил-кундж.

В одном месте тропа оборвалась вниз, словно в глубокую ложбину. Потолок же резко пошел вверх, воздух стал гуще, насыщеннее, каждая пора в стене источала аромат черного перца и шафрана.

Уста были здесь. Почти здесь.

Впереди проход снова начал сужаться. Потолок понизился, и Амир разглядел единственный сводчатый проем в стене. Поверху арки шли высеченные надписи, как если бы сам вход являлся копией Врат пряностей. Сбоку ее подпирали колонны, потрескавшиеся и вспучившиеся, и, когда Амир коснулся их, холод от камня Врат пряностей всосался в его жилы.

Он остановился, переводя дух. Тьма впереди была непроглядной. Ни проблеска света. Только чернота. Когда два древних стража нагнали его, он позаимствовал у Сибил-кунджа факел и кивнул. Приятели расположились напротив друг друга у колонн, прижав меч к груди и вскинув голову.