Наше строение было невысоким и приземистым, и когда мы стояли перед окном и голова Отто касалась моей головы, а руки обнимали сзади, не было того ощущения полета, как на Монмартре. Вместо этого чувствовалась укорененность, как будто наши ноги могли погрузиться в пол и оттуда выросли бы ветки и листья всех основных цветов, образуя радугу.

В те послевоенные годы мы были заняты строительством новых жизней на месте старых разрушений. Время от времени, в редкую свободную минутку, я читала модные журналы, выискивая упоминания о Скиап. Но это случалось редко. Иногда встречалось имя Коко, но в основном в моде были Кристиан Диор и «Новый образ» с длинными пышными юбками, завышенной талией и такими обтягивающими жакетами, что женщины едва могли пошевелить в них руками. Я вспоминала платья Скиап, женственные, но причудливые, облегающие, но в то же время удобные для ходьбы.

Скиап, сопротивляясь новым веяниям, уступив потребности в менее дорогой одежде после войны, открыла филиал своей компании на Седьмой авеню в Нью-Йорке, где продавались костюмы и платья для массового потребителя. Короткие жакеты с карманами, похожими на футляры для фотокамер; меховые подкладки и отделка ярких цветов; пальто в форме палаток, нарочито розовое нижнее белье.

Фасоны были слишком причудливыми для поколения женщин, переживших войну, потери и лишения. Шляпа «под профиль» из черного фетра, вырезанная по форме профиля владельца и надеваемая, как маска, на половину лица, теперь считалась посмешищем, а не произведением искусства. Над солнечными очками из соломы и платьями с дырками для рук, доходящими до талии, открыто смеялись. Причуды были допустимы до войны; теперь же мы все стали более серьезными.

Времена менялись. Скиап же не изменилась, по крайней мере, недостаточно.

– Поезжай, – сказал Отто. – Я не хочу обратно в Европу. Я останусь здесь с Чарли. – Мы назвали нашего сына в честь моего брата. Чарли, маленькому Чарли, было пять, и как бы сильно я ни любила Отто, я не знала всей силы любви, всего ее спектра, пока не взяла его на руки.

– Всего на неделю, – кивнула я. – Ты будешь в порядке без меня?

– Мы будем есть мороженое каждый вечер, – заверил Отто.

– Может, кто-то что-нибудь знает об Ане. – За все эти годы я не получила ни весточки от Ани или каких-то новостей о ней после ареста. Так много людей были потеряны за время войны. Аня, как и Чарли, была одной из тех, о ком я вспоминала поздно ночью, когда все, кроме меня, уже спали.

Я впервые летела через океан, потратив на это всего несколько часов, а не дней, как это было во времена путешествий на кораблях. В парижском аэропорту, как и в Нью-Йорке, все модницы были одеты в новом стиле: необъятные юбки, занимающие весь тротуар, крошечные шляпки с полями, вуалями и цветами. Белые перчатки. Высокие каблуки.