Мы не виделись почти шесть лет. Я старалась забыть его, планировала забыть. Но, сидя там, напротив него, я чувствовала, как тоска и нежность вновь вспыхнули внутри, как бы я ни пыталась похоронить их за время войны. Это было больше, чем любовь. Это была история. Наша история, наши короткие часы, проведенные вместе в Париже, ночь в Ла Паузе, встречи в Лувре. Он был вынужден оказаться на неправильной стороне этой истории и заплатил свою цену.
– Отто, – произнесла я.
Он поднял глаза.
– Лили. – В его интонации не было никаких эмоций. – Тебе не следовало приходить.
– Нет, следовало. Я сделала бы это раньше, если бы знала. Вот как я нашла тебя. – Я достала из сумочки журнал и протянула ему фотографию. Охранник постучал по окошку. «
Отто наклонился, не прикасаясь.
– У меня село зрение. Мне нужны очки. – Он не смотрел на меня.
– Мы достанем их. Как только ты выйдешь.
– Как только я выйду, меня репатриируют обратно в Германию. Представь, как меня там встретят. Я же записан как дезертир. Трус.
Об этом я не подумала. Я считала, что для нас война закончилась, что мы можем вернуться в прошлое, к тому моменту, на котором мы остановились. Я думала, что приеду сюда, в Форт Девенс, заключу Отто в объятия, и это станет началом остальной части нашей истории. Вот так просто. Как только я увидела, как он садится за стол, я поняла, что это должно было стать нашим концом, разрешением всего, что привело нас к этому моменту. Но это не было так просто. Парадокс Зенона. Если все возможно, то может быть верно и обратное. Невозможно ничего.
– Отто, – спросила я его, – ты меня любишь?
Он по-прежнему не смотрел на меня. Но придвинул свои руки на несколько дюймов ближе к моим, и я подумала о Чарли и Ане, сидящих в бутике Скиап, держась за руки под столом, где их никто не мог видеть. Я сунула руки под стол. Отто тоже. Его пальцы были теплыми и сильными, и они цеплялись за мои.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещала я.
– Фон Динклаге перевел меня в штрафной батальон, – сказал он. – 999-й немецкий североафриканский корпус. Штрафной корпус. Худшее, что могла предложить армия.
– Он узнал, что ты предупредил меня, не так ли?
Отто ничего не ответил, и этого было достаточно.
– Если я нужна тебе, я найду способ, – пообещала я. – Вернись ко мне. Пожалуйста. Вернись ко мне.
Мы все еще держались за руки под столом, наклонившись друг к другу. Охранник наблюдал снаружи. Но когда он развернулся спиной к двери, мы придвинулись чуть ближе. Еще ближе. Отто посмотрел на меня, и я увидела в его глазах отражение моих собственных чувств. Глухая пустота в выражении его лица сменилась воспоминанием о том времени, которое мы провели вместе в Париже, каким бы коротким оно ни было.